[Lesya]

Chapter I. Welcome to Hoopa

В марте-апреле 2011 меня заслали в Пиндостан. Попросилась пожить у Н&R, жестокая жесть, но остальные варианты были еще хуже. Единственное, что я не учла, что Н&R живут нынче не в Нью-Йорке и даже не в Портланде, а в отдаленном местечке Северной Калифорнии. То есть в самом что ни на есть Хамболдт каунте, аккурат рядом с Редвудом. Время говорить «блин». Я бы сказала пожестче. Приехала в одноэтажную Америку, где строят дома в викторианском стиле богатые тетьки и дядьки, куда едут за одиночеством и уединением, где дерут самые высокие налоги в Америке, наличествует индейская резервация Хупа (с вполне живучими племенами хупа, юроки, карюки/куро и маллорки) и просто сносшибательная природа. Дикая, прекрасная, неуловимая и опасная местность, в которой поневоле обостряются уже существующие инстинкты и проявляют себя самые древние. Все чувства усиливаются в миллионы раз, ты чувствуешь запахи и слышишь звуки, о которых уже подзабыл в цивилизации и ты можешь то, о чем никогда бы и не помыслил. Я ощутила себя этаким зверенышем.

Внушало доверие только то, что географически с одной стороны были горы (высокие, снежные и магнетические), с другой Тихий океан. Наверху постоянно сияло солнце. Снизу только диггеры его знают. И это был ни разу не мегаполис с кучей национальностей, где мой академический английский великолепен, а коммуникативные навыки безупречны. Здесь мой инглиш оказался пригоден ну эээээ… разве что в магаз сходить или в банк. Повседневное общение с разноуровневым сленгом оказалось для меня затруднительным. На 100 квадратных километров я представляла собой одинокую славянскую душу, совершенно никому неинтересную. Второй засадой после языка было наличие машины или велика. Даже в молл нужно было подъехать. Правильно, хули ты такая бедная сюда жить приехала? После такого «удара» даже мои розивые штаны и белая куртка были мелочами жизни. Как мне аккуратно намекнули, розовое носят только в Монте-Карло. А белое? В общем, сама снимешь. Интернет у всех в телефоне или в кафе вай-фай, поэтому я торжественно топала в кафе каждый день, чтобы поработать. Поездили по близлежащим местечкам и красотам. Все кульно, интересно, но я смотрела на перевал. R. по природе своей трусоват и сказал, что ни в жисть.

И вот наступил день Ч, когда я сидела в голодном бешенстве, ожидая некоего друга R., который должен был зайти уже часа 2 как. Ему видите ли сказали, что гостит русский друг и будет клево всем пообщаться. Приходит. Явно офигевает увидев особу женского пола, здоровается на французском, представляется и комплиментит. Я поджала губы и выдавила из себя, что типа спасибо, на французском не говорю и даже не стараюсь понять Ваш гелик. Разумеется, я произнесла это на чистейшем французском. Искры в глазах выдали еще одну кровь. Как оказалось ирландскую. В общем, я голодно прошипела «Мне нужно уходить…». И тут слышу «да вы, мадемуазель, голодны!». «Именно, адьез». «Э нет, виноват, исправлюсь. Как насчет итальянской?». Не нужно слов, в меня вошло какое-то безумное количество равиолли с белым сыром и томатами, потом чиабатта с чесночным маслом и виноградным уксусом. Я удовлетворенно молчала часа полтора. А потом Остапа понесло. Про перевал, горы. «А как насчет Хупы?». «Конечно. Когда поедем?». Тут мой спутник крякнул от удивления. Понял, что в Хупе я точно ни разу не была. Но пообещал. Через пару дней ради моего же спасения передумал, я психанула и уехала в какой-то жуткострашный мексиканский район, откуда меня добрый байкер подвез на своем ревущем чопе в город. Весело, одним словом. Я до такой степени всех перепугала этой выходкой, что в Хупу мы разумеется поехали. В индейскую резервацию. Читая разные книги в доме у H&R обнаружилось, что еще ни один антрополог там не бывал. Информация поэтому чисто статистическая и предположительная. Туда боятся ездить. Мой «гид» взял с собой нож и огнестрельное оружие. По дороге сказал не высовываться, не разговаривать, ни на кого не смотреть и снять свою дурацкую красную куртку (там на заднем сиденье черный свитер для тебя лежит).

Перевал был настолько же прекрасен, насколько опасен. На поворотах хватало только на «Господи, Боже мой». Узкая, крутая, извилистая дорога безо всяких заграждений над горной рекой. Даже эхо не хотело мне отзываться. На небольшой остановке я упала моськой в снег, чтобы хоть как-то успокоиться. Больше остановок не было. Хе-хе, негде.

В Willow Creek оказалось совсем неснежно и тепло. Я уже собиралась бежать в магаз за кофе, как меня схватили за рукав «Ты здесь уже чужая. Эти люди вспоминают, что они американцы только тогда, когда им это нужно. Не отходи ни на шаг». Стала осматриваться по сторонам. Местечко из настоящих вампирских мувиков а-ля Блейд. Мрачное, с такими же подозрительно смотрящими на тебя людьми. Пара таверн, два магазика, местный кабак, пиццерия, заправка и клиника.

В одном из магазиков работала одноклассница моего гида. Скромный такой Hemp store. Донна Вест оказалась чудной. Но обалдела, когда узнала, куда мы собрались. Дальше она ругалась, ругала нас по очереди и вместе, а потом выперла его из магаза и стала рассказывать мне про Хупу. Еклмн, я уже хотела в Нью-Йорк. Но гордость не позволила. Да и хренов профессиональный интерес. Я бы потом прокляла свою трусость. Донна посмотрела на меня внимательно «я бы туда не поехала… никогда… ты вернешься совсем другая». Позже я узнала, что местные вырезали почти всю ее семью. Сейчас Донна работает на Гавайях. Впервые в жизни она решилась уехать из Willow Creek и попробовать начать жизнь заново. Я очень по ней скучаю.

Моего спутника хорошо здесь знали, желали удачи в Хупе, рассказывали какие-то предупреждающие истории. Некоторые очень робко и осторожно интересовались «Зачем тебе туда?». Почему-то он меня покрывал и отвечал, что инициатива его. На меня тыкали пальцем типа «а эта чо?». Вопрос оставался без ответа, но во взгляде сквозило «это моя добыча», и дальнейшие расспросы отпадали сами собой. Да, кажется мой мультикультурализм «работает» только на бумаге. За значком трассы под номером 96 начиналось нечто интересное и неизведанное.

Местные карюки/куро, в отличие от маленьких, круглых и медлительных навахов Техаса, оказались высокими, крепкими и будто высеченными из камня гигантами. Юроки немного ниже и более круглолицые. Забавно, что мужчины-куро намного красивее своих женщин, а у юроков наоборот. Лидеры племени куро отращивают длинные волосы, вернее очень длинные (где-то до копчика), носят одежду из хемпа и кожи бизона. Одним словом, они шикарно выглядят. Нет, это не мачо. Это восхитительно-благородная, созданная природой, хищная, но так или иначе человеческая порода. Их племена монополизировали Хамболдт каунти. Это, с другой стороны, явно спасло его от любителей-туристов, желающих отколупать себе кусочек индейской хижины или подобрать священных магнитных камушков на память. Дети всех племен ходят в одну школу (там всего одна школа), посещают одну клинику в Willow Creek, общие два магаза для всех.
Но невидимые границы территорий соблюдаются неукоснительно. Несмотря на все внешнее дружелюбие, дети ходят в школу с оружием. Уровень агрессии высок невероятно.

Будучи не из робких, мне хотелось понадежнее запереть машину хоть на амбарный замок изнутри, видя как на меня смотрят сквозь стекло местные женщины. Этот взгляд выражал чисто женское «сука». Честно? Пиздец как страшно. Женщина, в отличие от мужчины, не знает пощады. И если будет бить, то до конца. Причем не так как мужчина с силой, а с особой жестокостью. В этих местных женщинах закон выживания развит на генетическом уровне. Не каждой достается мужчина, не у каждой рождаются дети. Мужчина волен менять женщин, особенно если он лидер. Это случается крайне редко, потому что выбирают жен с особой тщательностью. Куро уважают своих жен, оберегают их. Но только жены имеют право смотреть на своих мужей. Другие женщины опускают глаза. Незамужние или брошенные женщины в племени на уровне собаки. Незавидная участь. Вмешаться в оскорбления или даже побои никто не имеет права. Иначе займешь их место. В этих закрытых сообществах, как и любых других подобного типа, страх и вина имеют определяющее значение.

Я сидела в машине и размышляла об этом, как вдруг поняла, что во взглядах индейских женщин нет неприязни. Рядом со мной был мужчина. Это был самый настоящий вызов с их стороны. Если ты не борец, не воин, ищи покровителя. Я достала свою красную куртку с заднего сиденья, одела и вышла из машины. Ну пишу ведь сейчас, значит выжила. Обменивались взглядами мы совсем недолго. Оставаясь невозмутимой внешне, во мне закипала настоящая ярость и жажда крови. Как только подошел мой спутник с едой, мы улыбнулись друг другу и я села обратно в машину. Молчание… Отворачивает зеркало «Ты себя со стороны когда-нибудь видела?». Ну со стороны симпатичный такой вампирчик. Хотя прозвище дали petite diabolique. Стало голодно, а пообедать в окрестностях священных индейских земель это вам не два пальца обоссать.

Разумеется, я натыкалась на все. На poisoned oak. Его специально высаживают вокруг священных земель. Яд этого сказочного на вид растения (беленькие цветочки и глянцевые зеленые и красные листики – настоящее украшение местной флоры) под названием сумах (R. toxicodendron L.), вызывает ожоги от простого прикосновения. Причем все ее наземные части (листья, ветки, соцветья) ядовиты. Poisoned oak удивителен: растение создает непроходимые густые заросли, может стелиться по земле, оплетать деревья и кустарники, расти на скалах. Я была уже готова не только потрогать эту «страшилку», но и засунуть цветики себе в косы, как услышала повторение пройденного «ты здесь чужая... для растений в том числе». На одном из сайтов написано, что «… самое неприятное, последствия от соприкосновения с этим растением проявляются не сразу, поэтому человек не знакомый с местной флорой не может понять причину ожога или аллергии. Иногда через несколько минут, часов, а то и через пару дней начинается зуд, на коже появляется ожоговый очаг с волдырями, который часто перерастает в язву, известны даже фатальные исходы после «встречи» с ним». Еперный театр, башка в волдырях это как минимум непривлекательно. Сыпасиба.
Священные индейские земли представляют из себя огороженную территорию, с надписями вроде "Horses, keep closed". А какие у них лошадки. Серебристые, ухоженные. Породистые все. Для них сделаны загоны и навесы от дождя.

На этих землях индейцы живут в земляных домах. Вход обычно круглый (у юроков) и квадратный (у куро). Над землей постройка возвышается максимум на 1 м. Дом уходит на 3 м в глубину, пол земляной. Здесь живут бедные индейцы и приверженцы культа. Богатые индейские семьи живут, конечно же, в современных домах.

Дом огорожен священным кольцом из камней. За него запрещено заходить без разрешения другим семьям. Но такие варвары неотесанные как я, разумеется, свой нос сунули. Правда, потом прощения попросила у духов.
На территории одно священное место для ритуалов и необычные постройки. С виду напоминает беседку, но если подойти поближе и рассмотреть, то это скорее барная стойка. Хммм, для чего она, я так и не узнала.
Повсюду оригинальные скопища камней. Совершенно неприродные нагромождения. Как бы хотелось с высоты посмотреть, там похоже узоры выложены. Камни вулканической породы. Некоторые из них совершенно черные, обладают свойствами магнита. Сама земля – это не ровный участок, а горная порода. Между камнями довольно глубокие расселины, заполненные водой. Нужно быть очень аккуратным. И не только. На другом берегу наблюдательный пункт. Вполне действующий. Они охраняют эти земли от непрошенных гостей. Как? На таком-то расстоянии? Стреляют. Без предупреждения. Раз уж ты продрался через заросли poisoned oak, то тебя осталось только пристрелить.

Возвращались назад через старый закрытый аэродром.

И еще. Собственно, на что индейцы живут помимо государственных программ? Они хорошие биологи. Хамболдт каунти называют «зеленой зоной». Это самый что ни на есть марихуанский центр Америки. То, что здесь выращивают, стоит на восточном побережье до 30 гринов за «грамотную» шишечку. Таких шишечек на толково выращенном кустике может быть… словом, бывают одни шишки без листочков. Ну, может быть, 70-80 штук. Плюс разные сорта. Марихуанна в Америке легальна. Для собственного пользования по марихуанской карточке можно выращивать 4 куста. Из конопли и переработанных стебельков делают hemp. А из хемпа одежду, еду и даже бумагу. Кстати, первая индейская конституция была написана именно на хемпе. Хемп стоит очень дорого. Мне хватило только на рюкзачок

Возвращались мы из Хупы по красивой горной дороге. На одном из поворотов было что-то вроде Bagels. А меня же опять надо кормить. Сидим, вкусно кушаем. Одни мужчины. Тут стало тихо за столиками. Мне легонько стукнули по ноге «Не поднимай глаза». А мне и не надо было. Опустила глазки долу и ооооо, вижу шикарные ботинки размера 44-45 и окантовку не менее клевых замшевых брюк. Слышу местный диалект. Нифига не понятно, но судя по интонации мужчин трое, один молчит, второй грубо возмущается, а третий пошел столик занимать. Все бы похрен, но эти ботинки стоят ровно рядом со мной. Смотрю на своего спутника, его глаза совершенно ничего не выражают, но готовность 100%. К чему только? Тишина напряженная. Так и хочется пакетом хлопнуть. И разумеется, посмотреть на хозяина ботинок. Скользящим взглядом оцениваю охеренной красоты нож на ремне (ага, брюки при этом… эххххх, мировые бренды просто сосут. А ноги в брюках… собственно речь не о них, я помню, да), кожаный шнур, кобура (явно не пустая видна из-под куртки), еще что-то похожее на кисет. В этот момент мне стали давить на ногу. Ну да, я уже и так границу перешла. Соблазн был велик. Вроде бы пара секунд, но я уже поняла, что не устою. Да, я слабая женщина. Меня одурманили и стерли личность. «Ботинки» переместились прямо напротив меня. Тишина стала напряженнее. Меня разглядывали. На ногу давит еще сильнее. Я дышу. И в следующий момент распахиваю свои зеленые глаза прямо ему навстречу. Такого мужчины я еще не видела. Это монолит. Аура по-настоящему звериная. Сила, мощь… телесная, духовная. Перед такими нужно только благоговеть. Неудивительно, что его женщина так за ним ухаживает. Одна прическа чего стоила. Длинные волосы были уложены идеально. Кожа ровная, здоровая, будто лаковая. Пара золотых и кожаных украшений, стильные, явно ручной работы. Взгляд, которым красиво, но гнут. В общем, мне посчастливилось вживую увидеть одного из лидеров куро. Эх, все-таки я была из другого мира, в котором большинство мужчин утратили подобное влияние. Я смотрела на него с неподдельным уважением, открыто и с наивным интересом. Он сел за столик к своим, один из которых продолжал возмущенно бурчать, бросая в нашу сторону злобные взгляды. Мой спутник готов был меня разорвать в клочья, но его удивление было сильнее гнева. Нужно было уходить. Напоследок, проходя мимо их столика, на меня смотрели все. Кроме него. Я услышала вопрос и ответ. О сути вопроса можно только догадываться, так как он был задан на их языке. А вот прозвучавший на английском ответ врезался в память. Он был адресован мне. «Красивая, смелая, но глупая». И легкая, едва тронувшая уголки губ улыбка.

Донна была права. Вернулась я уже другая. В следующей своей поездке я знала, куда поеду. О нет, не в Хупа. Риск – дело благородное, но не всегда нужное. Я побывала у Джона и Шарлотт, в диких высоких горах, где бродят мишки и бигфуты, а горные реки легко укрощают твой пыл и норов.

[Lesya]

Californication a-la extremalinka. Ch.II - "стремительно плавающая рыба".

“Одному слою моей души много лет было плевать на угрозы и риск, он родился во мне с будущей медалью в зубах.
Другой слой, истонченный в лист, полупрозрачный, реагирует на каждое движение воздуха.
Третий - спокойно улыбается этим двум, отрешенной улыбкой человека которому триста лет.
Четвертый скачет в одном сандалике и будет ползать за каждым жуком в траве, видя в них джунгли...
Многие люди переоценивают мою личность, что опасно для меня, многие недооценивают, что может быть опасно для них.
А я улыбаюсь - как часто люди самоуверенно считают, что знают человека.
Человек, часто конструкция сложная.
"Сложная" не от "сложностей". А от сложенных вместе слоев души.
Где каждый слой, каким бы завершенным не был - еще не сам человек.
И только вместе они дают личность” (Макс, domminik)

Август 2011. «Она выгорает… изнутри… Джо, если успеем, доберемся до темноты». Моя тушка была впихнута в голубой полноприводный Чероки. До кемпинга мы не успели, потому что мне надо было позырить на празднование дня рождения Бигфута. Willow Creek. По разным легендам именно здесь родился снежный человек, благополучно размножился, обиделся на людей и гордо ушел в ночь холодную жить своей бигфутовой жизнью. Зато оставил после себя следы (белой краской на асфальте), музей (пространство музея в индейской резервации - это отдельная история в стиле «мы еще посмотрим, кто кого выставлять будет») и день рождения. Празднуется оно с чувством. Бразильские карнавалы, гей-парады в Европе просто торжественные марши по сравнению с этим. Итак, в WC (классная аббревиатура) площади нет, поэтому вокруг импровизированной сцены ставятся скамейки. На них сидят обычно дети и такие как я. Пришлые, то есть. Местные все участвуют в представлении, обкуриваются, обнюхиваются, обкалываются. Кому как больше нравится, но под кайфом все, кроме сидящих на скамейках. Само по себе представление явно не для слабонервных. Самый простенький номер назывался «забей мне, сука, гвоздь в нос… бей, да, еще, еще». Деваха 20 лет отроду ходила среди публики с 10см гвоздем и молотком в руках, предлагая ей вбить. Ха, зрители делали это с нескрываемым удовольствием и нехилым размахом. Собственно, местная зорка тоже была под нехилым амфетаминным кайфом. Я, заскучав в ожидании Бигфута, пошла за хот-догом. 2 бакса, чо? Жду… жду… А у них самообслуживание. Нихера себе. Берешь вилку и из кипятка достаешь себе сасиську, пхаешь в булку (которую сам же достаешь из пакета) и пузыришь кетчупа. Опять же сам. Ну я такая самостийная только в Украине могу быть. Да и то, в порядке исключения. Провернув в уме мыслишку о том, сколько индейских рук уже потрогало до меня потенциальную еду, ход-доги были отправлены в мусорку. Да, я брезгливая. Рванула на заправку и тут «а вы куда?». Опля, полиция. Объясняюсь. Ноль по фазе, лицо не выражает ни единой эмоции. Молчание. Обоюдное. Стоим. Понятно, что меня не пропустят. Почему? Потому что основная часть местного населения уже догналась и ищет доп. дозу. На заправке обычно. Выпущать за границу всеобщего веселья не велено. Вернулась в круг ожидать Бигфута. Пылища стояла неимоверная. Мужчины выделывались трюками на лошадях. И тут торжественный момент. Виновник мероприятия на сцене. Так вот ты какой, снежный человек. И из-за вот этого бутафорского чучела я пропустила возможность добраться до кемпинга? Прости, Бигфут, но твой образ был явно поруган теми, у кого героиновый приход заменил детство и мультики. В круг впрыгнул 2-метровый страшный Чебурашка, от которого воняло каким-то нафталином и разумеется перегаром. Чучело выдавало присядку с дикими воплями и пыталось ко всем пристать. Ребятишки были в восторге..., а мои мечты о том, чтобы померяться ростом и размерами были повержены в прах. А еще «Bigfoot crossing» и «He does exist» на всех углах с призывами найти его и получить за это приз. Обманщики.

Дальше были развлекаловки для взрослых, детей предусмотрительно увели. А индейцы умеют, однако, вжарить. Такого драйва я не видела никогда, даже в закрытых S&M клубах Нью-Йорка. Деваха с молотком уже втыкала нный по счету глюк под дверью какого-то сарая, а на импровизированной сцене выступали мальчики. Одни, полуголые, бросали друг в друга ножи, демонстрируя точность непопадания. Другие, делали пирсинг всем желающим на еще непроколотых (в общем, интимных) местах. Третьи пошли в народ. За девочками. Намечался секс-он-паблик. На «уйти» я категорически не соглашалась, антрополог, блин (ну невдомек было, что акция «играй гормон» распространяется даже на такие элитные полтора метра как я). Поэтому меня просто засунули под мышку и совершили акт морального насилия за неповиновение. Вынесли оттуда. И полиция пропустила. Если такая дурища как я еще не stoned до сих пор, то брать с нее явно нечего. Состояние ухтышки от увиденного прошло, мексиканский буритос уложен в самое надежное место и у меня наступает просветление: «А где мы будем ночевать?». Отелей просто нет. Местность такая, что любой говноотель может задрать цены до вашингтонского “Shoreham” и давай, попробуй возмутись. Единственный вариант – это «Bigfoot hotel» (а как же?) с одним свободным номером 8. О да, цифра бесконечности на двери полулюкса за 90 гринов в этом Budget inn (уровня одна полузвезда), повергла в шок. Как сказала однажды shaffy «Номер и его выгодное расположение назывались: «даже если ты закроешь дверь и завалишь ее ванной, мы все равно откроем, сопрем все айфоны и трахнем вас по паре раз». Зато там был кондиционер и холодильник. А в ванной толчок был поставлен прямо к стеклянной наружной стенке (на обычную, видимо, бабла не хватило). Это до чего надо дойти, чтобы ловить кайф от вида какающего человека? Мне это напомнило отель «Космос» в Кишиневе, в котором с обратной стороны двери ванной комнаты во весь рост прикреплено зеркало. А дверь прямо напротив унитаза. Тогда, войдя в состояние полного «космоса», подняв голову и увидев себя напротив, я кричала на весь этаж. Тут было круче. Это был бесплатный кинотеатр для извращенцев. Зато сбылась мечта «положить на всех». Спать было страшно, не спать мучительно, к утру я выползла к машине с «китайскими» глазками. Проснулась уже на подъезде к Trinity River в Trinity National Forest. Красоты вокруг себя я не замечала. Душа была замаринована и аккуратно укатана с разносольными мыслями в стеклянное равнодушие, на котором едва ли читались цифры срока годности. А он говорил, что «я выгораю». Ну… со стороны видней. Мне было все одно. Ну каменные зубья торчат, вода течет, ну палки деревянные с иголками из земли растут. Ну мост… Ну золото тут намывают. В общем, моя телесная оболочка в розовых резиновых тапочках сползла на камни возле речки и уснула. Да, в августе я спала. По 17 часов. Кто дольше? Меня будили, вливали кофе, растирали уши, тащили в холодный душ. Организьма даже не сопротивлялась. Так бывает.

Trinity National Forest представляет собой северо-западную часть горной цепи Кламах, идущей от Сакраменто до Часты (горнолыжный регион), а Trinity River служит 266 – километровой природной границей, отделяющей горы Кламах от восточной части горной цепи Scott Mountains. Чем эта речка примечательна? Хотя бы тем, что это Hoopah River или попросту Indian Scalp River. Название официальное, именно так себя зарекомендовавшее. В сезон ловли рыбы, индейцы имеют привилегированные права. До определенной даты НИКТО не имеет права рыбачить здесь. А после ловить уже нечего. Вся прелесть в том, что конкурировать с индейцами могут только медведи, но они как-то «договариваются» между собой, и друг другу не мешают. Мне тут предстояло выживать месяц. Итак, первая неделя началась с … азов плавания. Пришлось, горная речка – это по ощущениям… центрифуга со льдом и снегом внутри. А ты в ее центре. Не ошибусь, если сравню с лавиной. Речка живет в движении. Разная скорость, свои особенности, но движение безостановочное. С осени вода начинает подниматься, уровень доходит до 5 метров. Поселений в этой зоне уже нет, туристов не бывает. Только ты и природа. Со змеями, медведями, лососем, пауками, ядовитыми растениями, ледяной водой, жарким сухим воздухом, утренними туманами, горами, камнями и цивилизацией фиг знает за сколько миль. Да, я все еще в розовых резиновых тапочках. Потому что для меня ботинки еще не пошили. Удивительно то, что кроссовки порвались дня за 3, а тапочки выжили. В кемпинге встретили друга С., Джо. Экстремал во всех отношениях, альпинист, скалолаз, друг-гид для тех-кто-может-сложить-слово-вечность, красавчик-блондин с дрэдами до восхитительно упругой попы, совершенно адекватный и настоящий, ни звука не сказавший про мою амуницию. Для него славянка, эстетского вида, вчера еще лекцию в Гарварде читавшая, с накрашенными коготками и хлопающими ресницами не представляла ни малейшего интереса. Правда вот речку переплыть вздумала. Ну пошли. Я выбрала место, которое мне показалось самым легким. Ну-ну. Я подумала, что слева сильное течение, справа порог. По обе стороны реки камни. А вот прямо по курсу казалось глубоко и никакой стремнины. Мозг кричал «не знаешь, спроси, я тя прошу», но мольбы были не услышаны. У С. только поднялась бровь. Прежде, чем нырнуть, он провел инструктаж. Объяснил течение реки, на сколько метров меня снесет вниз, температуру воды (около +4 С), скорость потока (около 8 м/с), дно каменистое. Постоять в воде, привыкнуть, плыть быстро и без остановки вон до того камня, где мне дадут руку и вытащат. Он нырнул, долго что-то под водой, вынырнул и в три гребка доплыл до камня. Моя очередь. Я тоже нырнула. Этого как выяснилось позже, никто не ожидал. Американки, в основном, плавают держа голову над водой и не очень любят нырять. Следующие пару секунд было е%$#@&* с нах(*?%?:%;*?:*!!!!!!!!!!, пи@#$*&^*$%^%#+8&^&%@$@!&? Мозг моментально свернулся в горошину, кожа чуть не облезла, а в горле замерзла даже буква б... Итак, было глубоко, удар в бок (течение все же сильное), плюс подводные виры, которых я не заметила и невыносимо ледяная вода. Меня ошпарило как только я нырнула. Дыхание почти остановилось. Но это полбеды. Меня куда-то как в воронку засасывало. Пара рывков и … преодолевай «красивая, смелая, но глупая» сопротивление воздуха. Я боролась до самого камня. Какое плыть! ?! Я отчаянно барахталась и за минуту угрохала почти все силы. На камень тоже не так просто вылезти. Ничо, я сама. А вот вашей руки мне нафиг не надь и сотрите плиз свою саркастическую улыбку. Разумеется, не стерли, а еще и добавили, что типа клево плаваешь и неча сидеть, разогреваемся, бежим по камням вон туда. Вот же ж сволочь, а я еще на его задницу вожделенно таращилась.
Мы двигались по большим камням вдоль берега. Босиком. С. глянул и сказал, что хожу очень даже неплохо, но вот от теневых мест лучше держаться подальше, там змеи от солнца прячутся. Гордо ответила, что научилась в горах Крыма. И, между прочим, камушки там поинтереснее будут. И вообще-то… (дальше мозг затребовал элементарно заткнуться). Пока шли, сознание сверлило, что я-таки опозорилась с плаванием. Успокоилась воспоминаниями уроков Ричарда Бенсона для начинающих манагеров.

«Вы не учитесь ходить по инструкции. Вы учитесь этому на практике и падаете. И именно на этих падениях вы учитесь тому, как больше не падать».

«Самое важное при обдумывании новой идеи — не увязнуть в сложности. Любой дурак может сделать что-то сложное. Гораздо сложнее сделать что-то простое».

Давай, топовый управленец, читающий лекции в лучших университетах мира, падай, вставай и думай. Пару-тройку дней я изучала реку. Ходили вброд по двое и группой. На лошадке я переправляться не решилась. Мне показывали примеры как сбрасывать груз в случае падения в воду (рюк нужно уметь отстегнуть секунд за 5), в каком месте переправы можно останавливаться, где нельзя, где искать рыбу, где ненаходить змей и как определить медвежьи тропы. Горные реки весьма коварны. Стремнины, водовороты, тихие и с виду безопасные заводи. Абсолютно все требует внимания и осторожности. Уроки выживания абсолютны также как и оценки за них. Я выучила еще один, очень важный лично для себя урок. Никогда не поздно повернуть назад или отказаться от затеи. Проигрывать не стыдно. Моя гордость никогда не позволяла мне этого сделать. Колоссальный труд, адское терпение и стальная воля – мой залог быть лучше любого другого. Всегда. Поэтому в человеческой среде я готова, но до сих пор так и не научилась ощущениям фола. Жизнь в больших горах предлагает тебе смирение. Надо нащупать свою грань, за которой «нельзя» или «не сейчас». Запомнилось многое, но самая первая ситуация была в поиске брода через реку. Я нашла для всех самый узкий и самый правильный по моему мнению и внешним признакам переход. И я пошла первая. Слышу «Нет, там 6 футов глубины». Но ведь всего полметра преодолеть, и мы на мелководье. Я лихорадочно думала как бы их перелететь, что ли… ну вот же, рукой подать. Все стояли за моей спиной и ждали. Признавать ошибку было просто невыносимо. Но я повернула назад. На разборе полетов я поняла, что все бы рванули меня спасать. Риск был неоправдан. Они были к этому готовы. Они все были за меня одну. И мне надо было понять, что я за них. За всех. Вот так я училась «как больше не падать».

Собственно, это был не кемпинг в американском понимании, а стиль жизни тех, кому это подходит и нравится. Настоящий экстремальный Californication. Медведей в горах мы старались избегать. Сделать это несложно, зная куда и зачем они ходят. Мишки - падальщики, поэтому уборка мусора первое правило. И еще умение сливаться с тишиной. В больших американских горах, как и в любых других, работает правило - не шуми! Определить местопребывание медведей нетрудно, по содранной коре на деревьях и … какашкам. Ну да, чо уж. Жить захочешь, не только в какашках начнешь разбираться. Волки в это время года были в принципе безобидные. У змей период «клубка» прошел. То есть, если быть очень нежным к природе, то все прекрасно. А вот вычислить индейцев оказывается куда сложнее. Это невидимки, которые появляются в самый неподходящий момент. И однажды мы нарвались. Шли маршрутом вдоль реки и встретили рыбака, явно неместного. Сезон ловли в самом разгаре и зачем он сюда забрел, непонятно. Ребята посоветовали ему сворачиваться и валить как можно быстрее. Мужик стал орать. Не прошло и пары минут как на горе появились индейцы, спустились. Благодаря тому, что мои знали местный диалект, объяснились. Ругающегося мужика карюки забрали с собой, а нам сказали «уходите, сейчас». Куда? За спиной река бурлит, путей отхода больше нет. Один из них повторил «уходите с земли». Вскинутое ружье шансов не оставило. Я спиной чувствовала реку. Там все клокотало. Острые камни. На то, чтобы достать веревку времени уже не было. С. отобрал рюкзак и сказал «намочи голову, стартуем мы, потом через 10 секунд ты. Мы тебя выловим вон у той скалы. Не паникуй. Ни в коем случае. Ляг на воду, вытянись, тебя понесет. Будешь биться об камни, потерпи, ничего страшного. Голову береги и только не бойся, вода вынесет». Да, было ощущение, что через пару секунд я открою глаза, увижу комнату и доктора в халате. Когда я открыла глаза, то поняла, что держусь за какие-то растения на камне, стоя по пояс в ледяной воде, а мои уже стремительно от меня удаляются вниз по течению. По правую руку на меня выжидающе смотрели даже индейские лошадки. Кажется 10 секунд прошло, а оно не стартуется ни разу. Температура воздуха +30, и с каждой секундой я разогреваюсь все сильнее. Это хреново. Ложусь на воду и вытягиваюсь. Боде Миллер способен развивать скорость на спуске до 180 км/ч. Так он на лыжах. У меня было ощущение, что я круче Миллера раз в пять, при этом мое тело – это самый скоростной снаряд в мире. Мои возле «вон той скалы» не ожидали от меня такой прыти и ухватили просто каким-то чудом. А с другого берега индейцы давали нам всем прозвища. Незлобные. Обижаться мы не могли, зная, что карюки в большинстве своем не умеют плавать. Да и в реку они не посунуться никогда. Переправы только на лошадях. Меня прозвали очень круто по всем меркам - «стремительно плавающей рыбой». Самое главное мы были живы. Я старалась не думать, что они сделали с горе-рыбаком, а мои тактично молчали. В лагере зализывали раны. На мне из-за синяков и царапин просто не было живого места. Не пострадали только голова и любимые «рюкзачки». Вечера в Trinity были мучительные… мыслей не было вообще. Только одна тянущая тупая боль, которая никуда не собиралась уходить. Она была как нарыв. Зудит, чешется, воспаляется и никак не прорывает. Один из слоев души выгорал. Эх, знать бы какой именно. Через пару дней было принято решение, что я уже готова познакомиться с Джоном и Шарлотт. To be continued…

[Всеволод]

Сильні і стильні речі! Прочитав кожне речення з насолодою..
З нетерпінням чекатиму продовження )

[Lesya]

Всеволод, привет. Рада тебе. Буду писать

[Vols]

Мега! Дивно, що прогавив такі твори!

Lesya, давай продовження!

[OneWay]

ждем продовження ! прочитав ще пару місяців тому, дуже цікаво

[blot]

повесть прям какая-то! пиши ещё!

[Lesya]

Vols, Вова, я прям как стране угля Спасибо, что читаешь.

Добавлено через 1 минуту

OneWay, а зима уже вот-вот. Снег наверняка в горах лег. Проверю :wink:

Добавлено через 54 секунды

blot, Серега, я как акын, что вижу - то пою. Фотки скоро уже будут.